И родина есть предрассудок, который победить нельзя...
О моей Родине – Украине
За окнами медленно умирал последний день июля – уже отошло время белых ночей и серые, печальные сумерки накрывали город. Вокруг меня царила уютная тишина. Нарушая ее, за полуоткрытой дверью ближней комнаты кто-то монотонно зубрил геометрические теоремы, на кухне мерно били по рукомойнику капли воды из-под крана, во дворе чирикали воробьи…
И в этот миг черная, свирепая тоска вползла в мою душу. Казалось, будто чьи-то непрошенные ладони - до боли, до слез – сжали мое сердце, заставили его учащенно затрепетать. Чувство одиночества, покинутости, безысходности вдруг охватило меня. Неудержимо захотелось домой, к дорогим местам, к родителям и друзьям, потянуло назад – в упорхнувшее уманское детство.
… Через месяц, уже как ленинградский студент, на несколько прощальных дней вернулся в свой родной город. По моей просьбе киевский таксомотор (роскошный ЗИМ!) остановился у второго входа в институтский поселок, и я, в купленных в универмаге северной столицы брюках-клеш, с щегольским, серого цвета чермоданом в руках, ступил на Агрономическую улицу. Ступил – и остановился.
Нестерпимо палило солнце.. В небесной синеве метались стремительные ласточки, в выжженной траве стрекотали кузнечики, пестрели многоцветием делянки кафедры ботаники. Со старых груш, росших по краю громадного яблоневого сада, падали на асфальт перезрелые плоды, разбрызгивая по сторонам терпкую и невкусную мякоть.. Вдали, за маленьким домиком с колодцем во дворе, виднелся жилой трехэтажный дом, где меня очень ждали.
Предельно взволнованный, я оглянулся по сторонам и, убедившись, что меня никто не видит, в искренне-сентиментальном порыве стал на колени и поцеловал землю моей малой родины – моей любимой Умани.
Не нами выбрана стезя,
И родина – есть предрассудок,
Который победить нельзя.
Однажды в интернете, в поисках уманских новостей, я наткнулась на произведения Александра Леонтьевича Головцова.
Тогда это были отдельные главы, со временем претерпевшие изменения и образовавшие книгу "Праздник жизни - молодости годы", издателем которой стал младший брат Александра Леонтьевича - Виктор Леонтьевич Головцов.
Все начинается с того, что территория аграрного университета является для братьев Головцовых малой родиной, а о Родине, согласитесь, всегда пишут с любовью и щемящим душевным теплом, чем, собственно, и подкупила книга, - она затрагивала многие стороны уманской жизни...
Логическим продолжением нашего знакомства в интернете стала презентация книги в аграрном университете.
Нынешнюю встречу готовили в музее университета Цымбровская Лариса Александровна, зав.музеем университета, и Михайлова Наталья Васильевна, библиотекарь университета.
Летний домик Потоцких, в котором находится музей, построенный Людвигом Метцелем еще в 1800 году. На первом этаже дома была большая гостиная, а на втором этаже - спальни. Прямо из гостиной открывалась дверь в парк.
Этот домик для братьев Головцовых является родным домом - здесь они жили на втором этаже, с уютным балкончиком, выходившим на террасу роз, как вспоминал Виктор Леонтьевич, такого количества роз, собранных в одном месте, он не встречал больше никогда в жизни. Оттуда как на ладони был виден фонтан "Семийструйки", а волшебная осень была виновницей появления первых поэтических строк в юной душе, о чем в своей книге вспомнит Александр Леонтьевич Головцов.
За чашечкой кофе, предшествовавшей прогулке по парку, за дружеским разговором, разбавленным студенческими воспоминаниями, Виктор Леонтьевич вспомнил, что в бывшей гостиной Потоцких в годы его детства "пускали" кино. Но на вечерние сеансы, как водится, не пускали детей... и он, призвав на помощь всю свою детскую изобретательность, очень уверенно твердил под закрытой дверью: "Пустите меня!!! Там моя мама Головцова!!!"
Зная то, что Виктор Леонтьевич большой почитатель старых, красивых, задушевных песен "О главном", имеющий большие коллекции их на дисках, я просто не могу не привести еще одну песню, которая как раз кстати к ситуации под названием "Кино".
И давайте вспомним, как трогательно об этом пел - рассказывал Марк Бернес:
Мне с малых лет запомнилось одно -
Оно стояло на углу Ванцетти,
И называлось весело: КИНО!
Фрегаты надували паруса,
А я сидел, и верил в чудеса.
По вечерам в районный храм культуры
Мальчишек не пускали все равно,
И надо мной смеялись с верхотуры
Четыре буквы вывески: К И Н О!
А я сюда шагал издалека,
В кулак зажав два потных пятака.
Но все опять случается на свете,
Горят огни неоновых реклам,
И топчется мальчонка на Ванцетти,
И тоже хочет верить чудесам.
А я прошу: впустите паренька -
Ведь это я пришел издалека.
И здесь шедевр мирового садово-паркового искусства конца XVIII - начала XIX века несет еще одну очень почетную миссию - это драгоценный памятник нашему детству. Это старые, знакомые до боли тропинки, водившие нас так давно... заповедные софиевские чащи, принимавшие нас такими как есть, понимавшие нас, принимавшие колоссальное участие в формировании наших душ... Мы всегда стремимся сюда...
И, наконец, вот она, долгожданная встреча с детством...
Чем той, что положено быть –
Намаявшись вдоволь по белому свету,
На землю родную ступить…
На нежной глади пруда показался прогулочный кораблик "София". Он нес с собой речную романтику. Гулявший где-то там, за островом, он направлялся к тихой пристани, куда, собственно, подходили и мы.
Колышет ветер яркие флажки,
Гудок сейчас подаст он, и – неистово
Помчит с волнами наперегонки.
И понесет меня в воспоминания
Прожитых лет и пройденных дорог,
Где, несмотря на жизни испытания,
Я это место позабыть не смог –
Где воздух так напоен ароматами
Густой травы и детства моего,
Жар-птицей над украинскими хатами
Закат вечерний распростер крыло…
Вода, вода,.. играет ветер волнами,
Несет кораблик тихая вода,
Как унесла куда-то зимы с веснами –
С водою сплыли юные года…
Мне помнится, когда-то пела Зыкина –
В той песне материнский был завет,
Что вспомнился мне вдруг у тихой пристани
Через всю жизнь – так много, много лет -
«Сказала мать - бывает все, сынок,
Быть может ты устанешь от дорог,
Когда домой придешь в конце пути,
Свои ладони в Волгу опусти…»
...здесь когда-то бушевала жизнь, и развлекался свет - земля устелена коврами, на стенах факелы горят, а за столом и днем и ночью страсти игорные кипят...
Быть может, там Кощей
Монетки разбросал,
Развесил паутины нити.
В пещере Дух Потоцкого
Приветствовал гостей –
Не верите?
Вы им в глаза взгляните!
В нем прелестная нимфа КалИпсо живет.
Там растут кипарисы, миндаль, тополя,
От фиалок в траве - голубая земля.
Этот сказочный грот виноградом зарос -
Его сочные гроздья свисали со стен.
И однажды, - судьбой уготованный рок -
Одиссей угодил в этот сказочный плен…
Потеряв свой корабль, и друзей потеряв,
Много дней и ночей его волны несли.
Суетилась судьба, за страданье воздав –
Как мираж, тихий остров был виден вдали…
Сосны, кедры, осины… и мокрый песок.
Солнце жгучее… жажда… воды бы глоток,
И, казалось, дышала уж смерть за спиной,
Но прелестная нимфа явилась... с водой!
На лету подхватив уходящую жизнь,
Оживила глотком родниковой воды,
Тихим, ласковым словом сказала: Держись!
С моей помощью новую жизнь обрети.
И забрала его в свой смиренный покой,
С каждым днем прибавляя здоровья и сил.
Привязалась и сердцем к нему и душой,
Хоть ее Одиссей ни о чем не просил…
Стать супругом Калипсо не мог Одиссей,
По родимой Итаке он сильно скучал,
На пустынном, песчаном морском берегу
Дни и ночи свои он в тоске коротал…
Но однажды в пещеру явился Гермес,
Он Калипсо от Зевса приказ передал –
Зевс, - сказал тихой нимфе посланец небес, -
Одиссея в Итаку вернуть приказал.
Нимфа Зевсу перечить никак не могла,
Молча слушала, слезы роняя в платок,
На прощанье еще раз спросила она, -
«Может, спутником жизни мне станешь, браток?»
Но не видел ее горьких слез Одиссей,
Его родина неодолимо влекла.
Сделав плот, все в дорогу собрав поскорей,
Он поплыл ей навстречу, подняв паруса.
Так ничем завершился любовный тот плен,
Слезы нимфы в фиалках застыли росой,
Время муки сердечные выгнало в тлен,
А следы на песке смыл лазурный прибой.
Дикий виноград живописными спиралями карабкается по стволам деревьев-небоскребов прямо к верхушкам, и осенью становится похожим на разноцветные лианы, придавая вековым великанам экзотический вид.
Этой липе около 300 лет. Она помнит Потоцких и Метцеля. При ее достаточно почтенном возрасте создавался парк. Но у деревьев - как и у людей...
Большую ветвь сломала.
Болела липа, но жила.
Теперь вот – гротом стала.
И людям служит. В летний зной
Их тенью укрывает.
А в дождь суровый проливной
Объятья раскрывает –
В дождь-непогоду укрыться зовет
Грот старой липы – липовый грот.
Весенний воздух Родины пьянил.
Ажурный мостик так легко и весело
Два берега судьбы соединил.
Клубился нежно-розовый туман -
Висел на скалах, таял на прудах,
Стелился дымкой на простор полян...
Вспоминает Виктор Леонтьевич:
Это частично описано в книге Александра Леонтьевича. Но всё же. Память хранит более полное воспоминание.
Он жил и творил в одноэтажном доме, который находится у ворот парка со стороны Аграрного университета.
Всё пространство от дома и почти до 2-го пруда занимали посадки цветов. Преимущественно это были гладиолусы. Самые разные расцветки - от белых, нежнно-розовых до кардинально синих. Там же мне довелось видеть впервые чёрные гладиолусы с белой бахромой. Более никогда я ничего подобного не видел. Мне, нынешнему примитивному владельцу зимнего сада на специально оборудованной для этого лоджии, понятно, насколько сложно не просто растить цветы, но выводить новые сорта. Это уникальный дар.
Николаев был предельно корректен, доброжелателен. Всегда отвечал на приветствия и не раз его цветы бывали у меня в руках, как и в вазах на входе в главный корпус УСХИ.
Потом неожиданно выяснилось одно немаловажное обстоятельство.
В 1960 году на празднование юбилея УСХИ приехали гости, в том числе и знаменитый тенор И.С.Козловский. Он выступал в актовом зале и вдруг поведал историю с запиской от Николаева. Он рассказал, что обнаружил у себя в номере записку от него следующего содержания: " Иван, а ты помнишь, как мы с тобой в 21-м в Полтаве?"
Что было в Полтаве в 21-м - осталось за кадром. Но выяснилось, что они друзья, и Козловский переехал в дом к Николаеву, где и был до конца визита. Жаловался, правда, что там сыро, о чём конкретно поведал в перерывах между вокалом. А пел он прекрасно. Мне, тогдашнему отроку, казалось, что сохранить прекрасный голос к 60-ти его годам - это "дар священный, дар случайный". Сейчас, слушая иных исполнитлей в возрасте 70-ти, подобных ощущений уже нет.
Такое воспоминание навеяла мне фотография.
На встречу с братьями Головцовыми пришли бывший студент и аспирант Леонтия Аврамовича Головцова, ныне доцент - Сигида Виктор Прокофьевич, бывший аспирант Симона Самойловича Рубина, ныне профессор - Карасюк Иван Маркиянович, Хомчак Михаил Ефимович, бывший в то время секретарём комитета комсомола института и соседом семьи Головцовых по дому на Агрономической, 5 (ныне Глибко, 7), ныне - доцент кафедры агрохимии, а также Терещенко Юрий Федорович, профессор кафедры растениеводства, Хорсак Геннадий Васильевич, депутат Уманского городского Совета, Навроцкий Леонид Васильевич - школьный товарищ Александра Леонтьевича, и друг детства, сосед по парте Виктора Леонтьевича Головцова – Николай Александрович Вакуленко, ныне директор Верхнячской селекционной научно-исследовательской станции.
Головцов Леонтий Аврамович преподавал в институте на кафедре растениеводства. Карасюк Иван Маркиянович был аспирантом у Рубина Симона Самойловича на кафедре общего земледелия и одновременно работал ассистентом, потом старшим преподавателем на кафедре организации сельскохозяйственных предприятий. Вспоминает Александр Леонтьевич Головцов:
Его энергичную походку , бывало, наблюдал по утрам на центральной парковой аллее, когда он размашистым шагом двигался на работу, а наша малолетняя ватага , отпрыски его учителей, - Ольховский, Беззубенко, Демченко, Красько, Авдеев, Галушко - встречным курсом направлялась в школу.
С ним, занятым и озабоченным, пересекался в коридорах института, бывшего для детей его сотрудников воистину домом родным. В киоске, стоявшем в цокольном этаже, я покупал открытки для своей коллекции, вычитывал студенческую стенгазету, заходил к отцу на кафедру растениеводства, напитанную дивным ароматом злаковых культур, снопиками стоявших у стен.
И, может быть, молодой кандидат наук Карасюк где-то в начале шестидесятых годов наблюдал буйные велосипедные гонки, которые мы, энергичные преподавательские малолетки, устраивали между институтскими корпусами. Во время одной из них я врезался в висевшую на старинном чугунном столбе продолговатую округлую болванку, некогда использовавшуюся для подачи тревожных сигналов; запомнилось - пока приходил в чувство, мерный малиновый звон разливался над институтской территорией. Это было давным-давно - "Пронеслись, как виденья, и канули в вечность года..."
И в настоящей действительности Иван Маркиянович Карасюк - доктор сельскохозяйственных наук, заслуженный работник высшей школы, почетный почвовед Украинского общества почвоведов и агрохимиков, довечный стипендиат Президента Украины, заслуженный профессор Уманского государственного аграрного университета, академик Международной академии аграрного образования, заведующий кафедрой агрохимии и почвоведения, председатель ветеранской организации Уманского ГАУ.
Братья Головцовы после окончания школы №4 уехали из Умани, поступив на учебу в Ленинградский электротехнический институт. И после окончания ЛЭТИ каждый пошел своей дорогой: Александр Леонтьевич - кандидат технических наук (в области компьютерных технологий), живет и работает в Киеве, а Виктор Леонтьевич - кандидат физико-математических наук, живет в Санкт-Петербурге, он - зам. директора отделения Петербургского института ядерной физики. Является участником нашумевших, в последнее время, экспериментов на Большом адронном коллайдере в Европейском центре ядерных исследований (ЦЕРН). И здесь я хочу остановиться подробнее.
Для справки:
Ученые уже запустили в действие Большой адронный коллайдер - крупнейший в мире ускоритель элементарных частиц.
Сам эксперимент, для которого создан гигантский коллайдер, предполагает изучение процессов, происходящих при столкновении встречных пучков элементарных частиц на скорости, близкой к световой. Ученые ЦЕРН надеются в миниатюре воспроизвести "Большой взрыв", который 13,7 миллиардов лет назад положил начало Вселенной.
На разработку и строительство БАК потребовалось более 12 лет, стоимость проекта составляет 3,76 млрд евро. В проекте участвуют несколько тысяч ученых и техников из европейских стран-членов ЦЕРН, а также Китая, России, США и Японии.
http://www.prime-tass.ru/news/show.asp?id=822023&ct=news
Свой рассказ я хочу дополнить интересными фотографиями, которые Виктор Леонтьевич любезно предоставил сайту:
Женева. ЦЕРН. Большой адронный коллайдер. Апрель 2006 года
С коллегой Петром Михайловичем Левченко перед подъёмом на вершину детектора CMS
Женева. ЦЕРН. Большой адронный коллайдер. Апрель 2006 года.
У торцевой части детктора CMS. Нарушаю технику безопасности. (полагается надевать каску).]
Масштаб 1 : 50
Торцевая часть детектора CMS. На переднем плане видны крейты периферийной электроники сбора данных, разработанной коллаборацией Петербургского института ядерной физики, Университета Флориды и Университета Калифорнии.
Швейцарские Альпы
Вечерняя панорама ЦЕРНа со стороны Франции
Вечерний вид на горный массив Джура от французско-швейцарской границы
Центр находится в окрестностях Женевы и располагается на территории двух стран - Швейцарии и Франции (иногда приходится жить на территории Франции, а работать в Швейцарии и наоборот).
Работа, как и работа моих многочисленных коллег, связана с запуском крупнейшего в мире ускорителя, который строит весь мир или точнее все те страны, где развивается физика высоких энергий. Запуск ускорителя уже состоялся и теперь станут возможными те исследования, которые позволят, надеюсь, ответить на остающиеся пока без ответа вопросы о возникновении Вселенной и её дальнейшем развитии.
Наш институт делает детекторы и электронику практически для всех научных программ этого центра. Я здесь бываю примерно 50% своего времени, как правило, короткими визитами до 1 месяца. Остальные 50% занимает работа в родном институте.
Местность живописная - центр находится в долине, окружённой Альпами с швейцарской и французской сторон.
В ясную погоду виден Монблан и это обычно верный признак того, что на следующий день будет дождь.
Вприкуску с хлебом и вином -
Родных людей в краю родном:
"А помнишь школу? Помнишь дом?"
Добрейший Иван Маркиянович!- наше золотое поколение, надежный щит, за которым мы чувствуем себя в безопасности, моральный оплот, удерживающий мир от сползания в пропасть... в последнее время становится столь угрожающе зыбким, а мы стремимся его удержать, уберечь, заслонить собой, как писал Роберт Рождественский, а Наталья Васильевна прочитала это стихотворение для Ивана Маркияновича...
И горечь, и славу до дна перебрав.
А пули еще прилетают оттуда -
Из тех февралей, из-за тех переправ.
А пули летят из немыслимой дали,
Уже потускневшие капли свинца,
Пронзая броню легендарных медалей,
Кромсая на части живые сердца.
Они из войны прилетают недаром,
Ведь это оттуда, из позавчера
Из бывших окопов по старым солдатам
Чужие, истлевшие бьют снайпера.
Я знаю, что схватка идет не на равных,
И нечем ответить такому врагу,
И я не могу уберечь ветеранов,
Я даже собой заслонить не могу.
И я проклинаю пустую браваду,
Мне спать не дает ощущенье вины -
Все меньше и меньше на марши Победы
Приходит участников прошлой войны.
Славный жизненный путь, принесший столько достойных дел, достижений и побед – это путь настоящего труженика, учёного, солдата Великой Отечественной Войны, созидателя, воспитателя, прекрасного человека. Это целая эпоха в жизни Уманского аграрного университета.
Помню Ивана Маркияновича ещё с детства, прошедшего в незабываемой среде Уманского сельскохозяйственного института 50-60 годов. Иван Маркиянович был и остаётся одним из самых ярких, органичных представителей того славного времени, оставивших в моей памяти неизгладимые воспоминания. Он тогда работал вместе с моим отцом, Леонтием Аврамовичем Головцовым, и спасибо Ивану Маркияновичу за добрые, тёплые слова об отце.
Как житель Санкт-Петербурга, я бесконечно благодарен Ивану Маркияновичу за то, что он вместе с другими защитниками Ленинграда отстоял наш Великий город. И теперь каждый год 27 января в день снятия блокады, совершая свой круг почитания героических защитников и жителей блокадного города, я знаю, что у меня есть конкретный человек, кому я воздаю свою Благодарность. Этот человек Иван Маркиянович Карасюк.
Много добрых слов можно сказать об Иване Маркияновиче. Он живёт счастливой жизнью труженика родной, благодатной украинской земли. Он бодр, активен, он прекрасный собеседник, с мягким, добрым юмором. Он прекрасно поёт. Его исполнение песни «Ехал я из Берлина» на юбилейных торжествах в Аграрном университете, по отзывам участников, было, как всегда, великолепным.
Здоровья, бодрости, новых научных достижений Вам, Иван Маркиянович, живите долго! Вы нужны всем, кто родился и вырос в Великой стране, кто хранит о ней честную, добрую память. Вы очень нужны тем, кому жить и трудиться дальше в наших, пусть теперь разделённых, но родных странах.
Виктор Леонтьевич Головцов.
__________________________
Есть изумительные человеческие характеры, органично сочетающие в себе природную одарённость и широкую образованность с высокими душевными качествами, достигшие - трудолюбием и целеустремлённостью - достойного общественного положения, с высот которого позитивно воздействуют на окружающих авторитетом своего житейского опыта, мудрой рассудительностью, добротой и справедливостью.
Люди такого житейского уклада – соль родной земли нашей, её ум и совесть. Как тончайший озоновый слой атмосферы защищает планетарную цивилизацию от гибели, так и они охраняют высокие моральные принципы межчеловеческих отношений, не дают погибнуть нравственности. Имя таким людям – истинная интеллигенция.
Ярким представителем украинской ветви этого чудного общественного сословия есть глубоко мной чтимый Иван Маркиянович Карасюк.
...верно отметил Иван Маркиянович в своей книге воспоминаний: жизнь прожить – не поле перейти! Но если аллегорически отвлечься от прямого смысла народной мудрости и мысленно свести воедино все земли, все хлебородные нивы, обухоженные учениками профессора Карасюка, то выяснится, что по этому необозримому «полю жизни» ему идти и идти ещё много лет, что я ему – дорогому, интеллектуально и духовно близкому мне человеку - искренне желаю!
Природа мать! Когда б таких людей
Ты иногда не посылала миру,
Заглохла б нива жизни…
Низкий поклон Вам, Иван Маркиянович!
Александр Леонтьевич Головцов
_____________________________
Предельно взволнованный, я оглянулся по сторонам и, убедившись, что меня никто не видит, в искренне-сентиментальном порыве стал на колени и поцеловал землю моей малой родины – моей любимой Умани."
Тепло ее в душе у нас хранится.
Особенно когда мы от нее вдали,
Когда она всю ночь тихонько снится.
Родимая земля, мой праздник и покой.
Она одна поверит и поможет.
Как в детстве я хочу прижаться к ней щекой,
Иного счастья нет и быть не может…
Родимая земля, достоинство мое,
Вся жизнь моя - не меньше и не больше.
Она - всегда во мне, а я - уйду в нее,
Когда-нибудь... хотелось бы попозже...
Земля моих отцов, земля родных людей,
Любовь моя, забота и награда.
Наверно, земли есть и краше и теплей,
Наверно, есть, но мне других не надо.
________________________________________
Автор стихов и фотоматериала - Уманчанка.
Техническая поддержка - админ и редактор-модератор Шурик.
В заключение прозвучала песня из репертуара Вахтанга Кикабидзе - "Родимая земля".
Я прощаюсь с вами, дорогие уманчане и гости.
До новых встреч на сайте.
На встрече была - Уманчанка.
2008 г.
Recent comments