ЦАДИКА НАХМАНА ЭМИГРИРУЮТ ИЗ УМАНИ???

Грустную, если не сказать катастрофическую для жителей Умани новость распространили на прошлой неделе украинские информагентства. Правительство Израиля заявило о своем намерении перенести прах еврейского святого — цадика Нахмана из украинской Умани на Святую Землю. Для уманчан это означает потерю миллионов, честно и без налогов заработанных на паломниках-хасидах, а для самого цадика Нахмана — глумление над его последней волей.

Однако знал ли раввин, к чему приведет оглашенное им в 1810 году завещание? Знал ли он, что потомки жертв и участников трагически известной уманской резни превратят память о трагедии и о святом в прибыльный бизнес?

Для начала немного истории, но в ее непопулярной версии. Ныне официальная историческая наука в Украине рассматривает народное восстание 1768 года, известное как Колиивщина, исключительно сквозь призму национально-освободительной войны. Согласно ей, доведенные польскими панами до нищеты и отчаяния крестьяне, населявшие правобережную часть Украины, поднялись против польских угнетателей и насильственно навязываемого униатства и были разгромлены русскими войсками, посланными Екатериной II для усмирения бунта. Его предводители Максим Железняк и Иван Гонта были арестованы, переданы полякам и жестоко казнены вместе с тысячами своих соратников. Зарубежная историография смотрит, мягко говоря, несколько иначе на эту заидеологизированную и упрощенную версию. Но предмет сегодняшнего нашего рассказа — не воспетая Тарасом Шевченко Колиивщина, а совсем иная история.

Вот несколько исторических фактов. Многотысячная армия повстанцев окружила в середине 1768 года крупный и по тем временам самый богатый на правобережной Украине торговый город Умань. Он представлял собой неплохо укрепленную крепость. В Умани действовали и местное самоуправление (город имел Магдебурское право), и польская администрация в лице воеводы Селезия Потоцкого, представителя магнатского рода Потоцких, коим формально принадлежала Умань. Кстати, один из представителей этой фамилии, пребывая в преклонном возрасте, в конце XVIII столетия падет жертвой чар греческой профессиональной куртизанки Софии и, добиваясь ее благосклонности, потратит практически все свое состояние на строительство в урочище под Уманью уникального гигантского парка, ныне являющегося главной достопримечательностью Умани.

Беда защитников города состояла в том, что профессионально обращаться с оружием могли только формирования местной так называемой надворной милиции (да, да — именно "милиции"), состоящие из нанятых казаков да небольшого польского гарнизона из нескольких сот жовниров-наемников, сброда, собранного из разных европейских стран, в придачу к которым имелось около трех десятков устаревших к тому времени артиллерийских орудий. Когда начальник уманской милиции Гонта, обидевшись на поляков, вечно подозревающих его в нехороших делах, вместе со своими казаками перешел на сторону гайдамаков, город оказался практически беззащитным. Простым ремесленникам, купцам, мещанам пришлось самостоятельно браться за оружие и идти защищать городские стены. Впрочем, осада Умани значительно превосходящими силами повстанцев, стала делом предрешенным. В конце концов Умань капитулировала под условие сохранения жизни ее обитателей. На деле все получилось иначе.

Умань была многонациональным городом. Поляки, украинцы и евреи мирно уживались и не мешали друг другу заниматься, кому чем любо было — ремеслом и торговлей. И, понятное дело, когда эта идиллия, длившаяся несколько десятилетий, оказалась под угрозой, город защищали представители всех национальностей и сословий. Впрочем, как и атаковали. По свидетельству историков, в рядах повстанческой армии гайдамаков было немало тех же поляков (включая и представителей шляхты), евреев и россиян, прельстившихся перспективой экспроприации экспроприаторов во время смуты. Не обошлось и без тогдашних заклятых врагов украинцев — на стороне гайдамаков воевали конные отряды крымского хана. Поэтому говорить о межнациональном конфликте и тем более об антисемитизме исключительно повстанцев очень трудно. Скорее речь идет о конфликте между сословиями, говоря современным языком, классовом. Благополучный и богатый город казался легкой добычей для разношерстной и многонациональной армии восставшей бедноты.

Символическая передача ключей от Умани происходила в городской ратуше. Старейшины Умани, приняв решение открыть осаждающим городские ворота, пригласили их предводителей для церемонии подписания акта капитуляции. Приняв грамоты и выслушав речи, полные надежд на милость, Гонта (или кто-то другой из атаманов), наверное руководствуясь чувством классовой ненависти, дал команду убить всех присутствующих членов городского магистрата и старейшин. Гайдамаки с радостью выполнили приказ и добросовестно зарезали и порубили саблями около сотни самых уважаемых уманчан, присутствующих на церемонии. Дабы бездыханные тела не мешали продолжению пира победителей, их просто выбросили из окон зала на улицу. В своих мемуарах очевидцы описывают гору трупов, которая достигала окон второго этажа ратуши… После этого повстанцы ворвались в город и методически вырезали все, что шевелилось и дышало, включая домашний скот. А имущество, как и предполагает революционная целесообразность, по-честному разделили между собой.

Но в охваченном огнем и залитом кровью городе еще несколько дней возникали одинокие очаги стихийного сопротивления. Одним из них стало добротное каменное здание синагоги, в которой спрятались и забаррикадировались несколько тысяч уманчан. Подчеркну — горожан, а не только евреев. Повстанцы не стали долго морочиться с осадой — с расстояния в десяток метров они расстреляли из пушек каменное строение. Стены рухнули и погребли под обломками своих защитников. Не выжил никто…

По свидетельству тогдашних историков, в Умани погибли от 50 до 100 тысяч человек. Весть о кровавой бойне потрясла и просвещенную Европу, и привычную к азиатской жестокости Россию. Покончить с восставшими считали делом чести и поляки, и русские. К тому же отряды гайдамаков совершенно спокойно начали разгуливать не только по правобережной Украине, но часто наведывались и на левобережье, где их добычей иногда становились населенные пункты, находящиеся под российской юрисдикцией. Многотысячная русская армия, основные ударные силы которой составляли … те же казаки (но донские), перешла Днепр и заняла правобережье. Повстанцы видели в русских братьях своих союзников в борьбе с униатами и поляками, но те коварно арестовали вожаков восстания и передали их в руки польского правосудия. Повстанческая армия после этого просто бесславно разбежалась.

Цадик (дословный смысл этого слова — "человек, воплощение божественной справедливости") Нахман родился в семье потомственных раввинов в 1772 году в городе Меджибоже, ныне Хмельницкой области. Его прадедом был Исраель Баал-Шем-Тов — основатель ортодоксального изотерического течения в иудаизме — хасидизма. Воспоминания о страшной кровавой драме преследовали мальчика, росшего в строгих религиозных традициях, едва ли не с пеленок и оставили в его душе неизгладимый след. Впрочем, не только в его — в мемуарной литературе той эпохи можно очень часто встретить животрепещущие описания трагедии, которым бы позавидовали голливудские киносценаристы. Пережившую эпоху Возрождения Европу азиатское кровопролитие не просто потрясло, оно создало укоренившийся в сознании десятков будущих поколений и доживший до наших дней образ кровожадного дикаря-украинца. Если внимательно вчитаться в поэзию Тараса Шевченко и отбросить наносной псевдопатриотизм, то можно увидеть подобные мотивы и в ней.

Еще в ранней юности раввин Нахман занялся пропагандой своего семейного религиозного культа, и будучи человеком проницательным и талантливым приобрел немало последователей. Однажды, в 1802 году он посетил Умань. Вид разрушенного и не восстановленного к тому времени города, который по истечении более тридцати лет все еще хранил запах крови и пожарищ, настолько поразил молодого проповедника, что он совершил на одном из кладбищ (а город являлся тогда сплошным кладбищем) молебен за "души праведные и невинно убиенные". Но жуткие видения преследовали раввина до самой его смерти в 1810 году. За несколько месяцев до своей кончины цадик завещал похоронить себя в Умани, дабы духовно воссоединиться с душами десятков тысяч невинных жертв. Его завещание было исполнено.

До революции Умань была куда более крупным городом, чем Черкассы. Там по улицам ездили трамваи, было несколько театров и издавалось с десяток газет. Особого культа из могилы раввина Нахмана никто тогда не делал. Это был период начала массовой эмиграции евреев за океан, куда постепенно переместился и центр религиозной жизни. В царской России и в СССР как-то не очень было принято вспоминать о неприятных моментах в истории и, тем более, чтить память еврейских святых. Сегодня в израильской печати утверждают, что с 1917 года хасиды всего мира посещали могилу цадика Нахмана. С оглядкой на царящий тогда антисемитизм в это трудно поверить. Украинские же источники склоняются к тому, что в тот период особого ажиотажа вокруг захоронения святого не наблюдалось. В 1920 г. местные органы советской власти, вероятно, опираясь на большевистскую атеистическую доктрину, приняли решение снести кладбище и отдать землю под строительство жилых домов. Так после Октябрьской революции, а особенно после Второй мировой войны, на древних кладбищах Умани начала селиться беднота из окрестных сел. Город превращался в промышленный центр и ему требовалась рабочая сила. Добротные могильные плиты с кладбищ в самый раз годились для фундаментов домов и устройства бордюров в центре города. Впрочем, советская пропаганда стыдливо приписывала эти деяния периоду немецкой оккупации. Но надгробные плиты исчезли с центральных уманских улиц лишь к середине 90-х под давлением общественности и когда город превратился в своеобразную Мекку хасидов.

На месте предполагаемого погребения цадика Нахмана (могила была фактически утеряна) в 50-е годы был выстроен жилой одноэтажный дом. Во время строительства при закладке фундамента обнаружили плиту с древними надписями на иврите. Хозяева не стали морочить себе голову и замуровали находку в фундамент. Впоследствии эту семью всю жизнь преследовали несчастья и трагедии, до того самого момента, как домовладение выкупили представители хасидов и превратили его в молитвенный дом. Затем его снесли, и на его месте была выстроена синагога, которую, впрочем, продолжали преследовать неприятности. Постройку по решению хозяйственного суда у еврейской общины отобрал народный депутат-бютовец Петр Кузьменко, а по совместительству владелец фирмы-застройщика за то, что с ним не рассчитались за работу. Он заявлял о своем намерении продать ее с молотка якобы даже вместе с прахом святого. Но конфликт был замят благодаря личному вмешательству Президента Украины Виктора Ющенко, который попросил бютовца не обижать евреев-должников.

Недалеко от могилы и синагоги несколько секций девятиэтажного общежития были превращены в отель для паломников, а возле него появилась вооруженная автоматами "Узи" охрана. Поговаривали, что это представители "Моссада". Но трудно представить себе правовые основания, согласно которым представители иностранной спецслужбы так свободно разгуливали бы по улицам мирного городка.

Рош-га-Шана — Новый год по иудейскому календарю празднуется в сентябре. Именно на этот месяц приходится и "пик" религиозного туризма. По официальным данным, число паломников, ежегодно посещающих Умань в этот праздник, составляет около 20 тысяч человек. По неофициальным — количество гостей Умани в несколько раз больше. Почему такая разница? Все дело в бизнесе.

Хасидский паломнический туризм — четко отлаженная машина со своим транспортно-финансовым конвейером: паломников возят едва ли не грузовыми военными самолетами, высаживают не только в Борисполе, но и на военных аэродромах Черкасщины и Киевщины, привозят в Умань колоннами автобусов под усиленной охраной МВД. Вся схема сулит немалые барыши. Но размер сумм, которые принесли в бюджет паломники-хасиды, ни разу за все годы украинской независимости не назывался. Скорее всего, эти деньги оседали в карманах высших государственных чиновников Украины. И, соответственно, кроме выстроенной синагоги и несколько облагороженных и вычищенных улиц микрорайона, где находится могила цадика Нахмана, в Умани не происходило ровным счетом ничего. То, что горожане зарабатывают, расселяя в своих квартирах хасидов, и платят с этого мизерный налог в городской бюджет — лишь капля в сравнении с тем, что зарабатывается на хасидах более глобально. За тур паломник выкладывает до 3–5 тысяч долларов, а за проживание платит по 100–300 долларов. Причем в однокомнатную квартиру с символическими удобствами некоторые уманчане умудряются вселить до 10 человек. При этом выплачивая налога за индивидуальную трудовую деятельность в виде сдачи в наем жилья не более 100 гривен в месяц. Так что городской бюджет от подобного туризма не получил ровным счетом ничего. Может, по этой причине большинство уманских улиц в ста метрах от центра, могилы цадика Нахмана или дендропарка "Софиевка" представляют собой убогое зрелище, чем-то напоминающее представшее пред глазами цадика Нахмана в 1802 году, через несколько десятилетий после разгрома Колиивщины.

Каждый сентябрь в город кроме паломников и охраняющих их структур, прибывает целая армия работников МВД Украины, обеспечивая религиозную и межэтническую толерантность. В целом горожане, которым перепадают жалкие крохи от пирога, хасидами были всегда довольны, даже несмотря на массу мелких недоразумений, которые в основном списывались на различия в культурных и моральных ценностях современных уманчан и паломников-евреев.

О случаях откровенного антисемитизма слышать не приходилось. Лишь раз в середине 90-х украинская право-радикальная организация УНА–УНСО попыталась провести на еврейский Новый год свои торжества в Умани, посвященные памяти вождей Колиивщины. СБУ пришлось попотеть, дабы не получилось международного скандала.

И вот благодарность "многострадальным" уманчанам — заявление премьер-министра Израиля Эхуда Ольмерта о том, что правительство прилагает усилия для переноса могилы цадика Нахмана в Иерусалим. Заявление соответствует иудейской религиозной традиции, где считается, что прах должен быть предан земле как можно ближе к еврейским святыням в Ерусалиме, откуда начнется воскрешение праведников. Наверное, раввин Нахман не знал об этом, завещая похоронить себя на уманской земле? Причины же стремления перезахоронить останки святого израильтяне не поясняют.

Кстати, за последние несколько лет предпринимались попытки выкрасть прах. Возможно даже, что одна из них оказалась успешной, но информация об этом по понятным причинам скрывается. Несколько лет назад украинская милиция вместе с СБУ поймала несколько иностранцев, "шахтеров"-евреев, пытающихся тайком сделать подкоп под могилу и украсть прах. Подкоп был выявлен, а "шахтеры" высланы из страны. Но был ли это единичный случай?

В процессе переговоров между Израилем и Украиной выяснилось, что украинцы считают прах цадика Нахмана частью национального культурного наследия и по этой причине перезахоронение невозможно. Израильтяне же предлагают денежную компенсацию за утрату "туристической жемчужины". Сумма пока не называется. Неясно и из каких источников правительство Израиля собирается привлечь средства. В прессе появились предположения, что сумма компенсации может в несколько раз превысить годичный бюджет Украины. Вот вам и "Криворожсталь-2"…

История Украины окутана мифами. Особенно в той части, которая касается этно-культурных и геополитических конфликтов. Школьные учебники истории скорее напоминают сборники легенд и преданий, нежели серьезные научные труды. Украина переживала кровавые и непростые периоды, особенно в XVII-XVIII веках и в середине XX. В последние годы много сделано для восстановления утраченных страниц истории и забытых имен. Нахман, Гонта, Потоцкий, тысячи и тысячи других имен — культурно-историческое наследие не только Украины, но и всей Европы. Но в чем же тогда причина того, что из Украины продолжают эмигрировать даже мертвые?

"Антенна"