ПИСЬМО...

Алла Зиливинская (Брозер)

Moей первой и лучшей подруге –
на всю жизнь – Броничке, встреченной в Умани
в 1944году...

...Люблю и помню я тебя всегда --
Подруга детства Уманского золотого, --
Хоть в трудные, послевоенные года --
Росли с тобой на улице, но избежали
многого дурного...
И, вспоминаю, как впервые я зашла к тебе
тогда, --
Была поражена, увидев вместо стекол
в окнах,-- зияющие дыры,
заделаны фанерой и картоном были,
И в комнате от этого царила тьма...
И сразу план тогда родился у меня...
...Я часто видела стекольщиков-умельцев,
Что из кусков стекла, соединяя их,
Кусочками консервных банок, жести --
Так заполняли раму стеклами,
за неименьем целых таковых...
И стали мы слоняться по разбомбленным,
Домов, руинам,
Стекла осколки собирая – неровных,
И оплавленных огнем,
Чтобы заделать раму, хоть наполовину,
Хоть на одном окне твоем...
Мы складывали аккуратно стекла вместе,
Чтобы на следующий день, придя опять, --
Продолжить, но, не обнаружив их на месте,
Мы начинали снова собирать...
Но, что-то как-то разрешилось в этом деле,
И нам стекольщиками стать на время было не дано...
Жить люди начинали – «лучше, веселее» (И.В.Сталин),
И в жизнь послевоенную вернулось к нам кино!...

И на трофейных фильмах жизнь мы познавали –
Как хорошо, что в нашем детстве были именно они...
Законы благородства, романтической любви –
они нам открывали,
И чувства добрые они в нас пробуждали,
И, «занавес железный» приподняв, -- другую
жизнь нам показали, --
Прекрасной музыкой и красотой к себе влекли!...
И раз в который посмотрев волшебный –
«Большой Вальс»,
По улице мы -- пели, танцевали,
И в вихре романтическом кружась,
Еще мы долго в грезах чудных пребывали...
И героинями кино себя мы видели
и представляли !...
Когда же драмы и трагедии мы видели подчас,
И кадры были их полны печали,
То слезы водопадами лились из наших глаз,
Сердечки от сопереживанья
разрывались и кричали !...
...мы долго были безутешны, мы, рыдая, завывали
По улицам вечерним возвращаясь в поздний час.
Воспоминания в нас новый взрыв
эмоций пробуждали,
так что прохожие с сочувствием и интересом, --
но, шарахались от нас...

Какое все же счастье было, -- лишений после всех, войны,
В голодное разрушенное время, --
Узнали «Серенаду солнечной Долины» мы,
Узнали Чарли Чаплина и Дурбин Дину,
И Лоуренса Оливье, и Вивьен Ли,
И ритмы Глена Миллера для нас звучали...
Быть может, именно благодаря всему тому,
Во что поверили мы, и чему мы подражали,
Как губки, жадно все прекрасное впитали мы,
Осмысливая счастья радость, но и глубину печали, --
Мы выросли, довольно неплохими став людьми !

А вспомни, как учились мы с тобой тогда --
Зимой на танцах в Городском Театре танцевать! –
Чулочки на резинках, валенки, платки на головах –
Смешные две девчонки! – но нам на это—
было наплевать ! --
Желанья было больше, чем стесненья... –
Пар изо рта, гремел оркестр военный духовой,
Передавались нам, танцующих в пальто, движенья
И мы настойчиво ритмично двигались,
зажатые толпой...
Зато потом, какими стали мы танцорами ! –
Освоив в совершенстве западных и бальных танцев «ПА»,
Нас трудно было удовлетворить
достойными партнерами,
об этом и тогда могли сказать мы о себе
без хвастовства...

А лЕта наши красные, и бесконечные купания –
То – в Осташевке, а то – в омутах «Софиевки» прудов,
И первые знакомства и свидания,
И бесконечные в «Софиевке» скитания –
В прекраснейшем из всех, на свете, уголков...
И так однажды, ты встретила –
свою Судьбу тогда
в аллее темной Городского Сада... (ее мужа на всю жизнь, курсанта летного уч-ща тогда)
И, думаю, обоим Вам так много лет спустя,
Благодарить ту самую Случайность надо!...

А помнишь, то катанье в лодке, --
на пруду, тогда,
когда упала в воду ты в моих часах,
а девочка, приехавшая нА лето из Ленинграда,
орала басом, зовя на помощь, сидя
на твоих плечах !
И, несмотря на «кораблекрушение»,
И то, что лодка набралась водой наполовину,
Мы хохотали, как безумные, до изнеможения,
Не замечая, что нас, полузатопленых,
уж отнесло на прУда середину...

...покуда нас девчонки
на берегу и отжимали и сушили,
Развешивая наши вещи на кустах и ветках,
Мы «грелись» в деревянном туалетике,
Переминаясь с ноги на ногу, как на шестке наседки...

А помнишь ли, какие были мы с тобою фантазерки,
Как много книг прочли с тобою мы тогда...
Какой компанией мы выходили в «центр»,
на "100-метровку",
Где танцплощадка в Городском Саду нас ритмами звала...

И каждый день, после купанья на закате солнца,
Домой мы забегали, привести себя в порядок кое-как,
Босые ножки отряхнем, в «бареточки» обуемся,
умоемся до донца,
в «татьянки» - платьица из ситца – легкого и светлого,
как в облако нырнем,
и, как цветы, умытые дождем на клумбе, готовы были
бежать на танцы в парке городском!...

И юность всех тогда нас украшала,
И счастливы мы были тем немногим,
что имели мы тогда...—
Богатым теплым солнцем летом,
И снега – чистого и белого, обилием зимой всегда,
И так все было – весело и искрометно
В те трудные и страшные, подчас, года...

А наши длительные провожанья и прощанья,
Когда мы долго не могли расстаться
на «заветном уголке» ? –(угол Ленина и Пар.Коммуны, где магазины --
И всякий раз старались – отдавить друг дружке ножку -- были "Тканини"i "Хлiб"))))
Или ударить первой -- «на дорожку», --
Потом, гоняясь еще долго,
как проказливые мыши налегке ?! –
Потом мы часто нашу Элю провожали,
Хоть и жила она в противоположном
твоему предместье..
Но ничего не стоило тогда нам,
Весь город насквозь пробежать с тобою вместе !...

А наши «тайные» в ночном саду вечери,
Когда мы сдобу поглощали с наслажденьем,
И, доедая вкусные остатки гостевого угощенья,
Закусывали сладостями с чаем и вареньем...
И, хоть потом учились мы с тобою
в разных заведеньях,
Встречались часто и как прежние друзья,
Весь город был знаком и близок, как свое владенье,
Родное было все – чего забыть нельзя...
Какими долгими тогда казались дни и годы,
Как торопились в будущее мы скорей...
Сейчас бы нам, остановясь, --
повременить и оглянуться,
Но, мчимся ныне пОд-гору мы все быстрей!...

Потом уже, когда мы разлетелись,
И жизнь самостоятельную взрослую вели,
И радости другие были – и -- заботы, дети, --
Но связь былую прерывать мы не хотели, не могли...
Я иногда во снах бываю там –
Хожу по тем, уже не существующим дорожкам,
Опять тебя я провожаю по заросшим пустырям,
Уже давно застроенным, и следа нет тропинок тех,
Что проторяли в прошлой жизни наши босоножки...

***************************
Боюсь, что мне пора остановиться,
И, оглянувшись в наши – детство, юность еще раз,
На тропки Памяти, куда уж не вернуться,
Тебе, в воспоминаниях, закончить свой рассказ...
Так живы в памяти на склоне лет –
те Уманские дни,
Воспоминания о времени былом,
(и это – доля сотая, кого и что могли б мы
_еще вспомнить...),
Что буду жить надеждой, еще на встречу, может быть,
Чтобы увидевшись еще раз в жизни этой,
Созвучие сердец и единение душ наших ощутить...
Как лучшее, на этом нашем Свете...

Алла – подруге Броничке, приветом через годы из Нью-Йорка...

Oktober, 2002.