Кошка, которая играла на рояле (воспоминания детства)

Воспоминанье о РОЯЛЕ ...
(что был предшественником пианино...)

Когда-то в детстве в Умани - после войны,
Был настоящий у меня рояль ...
На нем я начинала музыки волшебной
постигать «А З Ы» ...
Он был, как парусник, зовущий вдаль ...
Он был такой огромной величины,
Что кроме, как на нем -
Любила я с игрушками под ним играть,
И на подушках полежать под ним, и -
помечтать !
Полкомнаты он занимал собой,

Но и на нем немало можно
разместить вещей,
Когда была закрыта крышка,
Сдерживая звуки, что гурьбой
Рождали Музыку, которая хранилась -
до поры, до времени под ней ...
Когда же поднимали крышку -
На птицу становился он похож,
Поднявшую свое огромное крыло -
Взлететь пытаясь, будто, высокО !
Но, лишь, гармонию рождая ...
И, любопытно было наблюдать,
Как молоточками по струнам ударяя,
Я, пальчиком на клавишу, успев нажать,
Мелодию из великана извлекаю -
Повелевая Музыку играть ...

…Глядя на картинку, вспоминаю смешную историю из моего далекого детства, неоднократно повторяющуюся, пока я росла, занимаясь в музыкальной школе по фортепьяно... Естественно, дома было пианино, приобретенное, по случаю, у офицера, привезшего его с войны в качестве трофея в 1945 году, из поверженной Германии.

Заодно мы у него купили и дом, во владение которого он вступил, после гибели его родителей - евреев, оставшихся в оккупации. Пианино доехало на грузовике, покинув немецкий дом, где оно ранее проживало.

Оно было красивое, коричневое, из ценных пород орехового дерева, марки – Shupp-&-Neuman, с резными колонками, медными педалями, одна из которых была протерта до дырки, очевидно от частого употребления, конечно – правая, громкая. На верхней крышке, покрытой красивой расши-той суконной дорожкой, сделанной тоже в Германии, стояли парные вазы, еще дореволюционные, остатки бронзовых каминных часов, оставшиеся от погибшей, в оккупации, бабушки и разные другие украшения быта.

Я занималась ежедневно, конечно, готовя домашние задания. Открывая крышку над клавишами, я не всегда закрывала ее после занятий, чем мой строгий папа бывал очень недоволен. Понятно, что все взрослые требуют соблюдения порядка, чему дети, соответственно, сопротивляются почему-то. И, в очередной раз, заметив непорядок, он заставлял меня демонстративно, закрывать инструмент, грозно блестя глазами, для порядка, и стараясь выглядеть наиболее устрашающе, изображая наивысшую степень возмущения и гнева.

Наряду с пианино в доме всегда жили кошки или коты, традиционно являя собой символ домовитости и, конечно, защиты от мышей или крыс, что всегда бывало неотъемлемостью частных домов. И вот один из этих символов - в виде очередной кошки - правда, очень добросовестно несущей свою охранную службу, очень любил спать в часы своего отдыха на верхней крышке на суконной расшитой дорожке среди ваз, статуэток и вазочек, принимая при этом немыслимо картинные позы, выражающие такое неземное блаженство, что у хозяев рука не поднималась нарушить эту явную нирвану, согнав его в реальность. Не говоря о том, что эта позирующая спящая тварь, представляла оригинальное украшение натюрморта!

И вот - ночь, все в доме спят в кромешной непроглядной тьме. Сплю и я, в очередной раз позанимавшись вечером музыкой, и забыв в очередной раз - закрыть пианино, что ускользнуло от всевидящего взора Папы. Кошка тоже спит на своем излюбленном месте - на пианино. Но, среди ночи, выспавшись, насмотревшись во сне на нахальных мышей, кошка понимает, что ей - пора на охоту и...

.... Среди ночной тишины и мирного сопения спящего люда вдруг раздается мощный аккорд басОвых клавиш, затем виртуозная пробежка по клавишам всех октав, соскок на вертящийся стул и, затем, и на пол. Первый момент - это произвело эффект разорвавшейся бомбы, разбудившей весь спящий дом. Всех, естественно, подбросило в постели, но затем, после шока, приходит осознание происшедшего, и продолжение сна ... Все понемногу успокаиваясь, и произнося не очень лестные комментарии, засыпАли ... а я, хоть и понимала неминуемость последующей взбучки, долго еще взрывалась от хохота в подушку!

Утром, конечно, Папа выдавал залп воспитательных фраз, хоть затем и сам был не прочь похохотать со мной над ужасным ночным происшествием, но ... при этом грозя назидательно перстом. А так как меня, как и кошку, которая продолжала спать на пианино, невозможно было перевоспитать, и я все так же, проявляя преступную забывчивость, оставляла крышку открытой, подобные явления не часто, но повторялись, не имея остроты первого раза, воспринимаясь как досадная, но - неизбежность...

Да, бывало ...
...И вот, ныне, так много лет спустя, вспоминая этот забавный эпизод моего проказливого детства, не могу вновь не рассмеяться, вспоминая тот неожиданный ночной концерт. О какие это были аккорды! –
По силе выразительности это напоминало мощные вступительные аккорды фортепьянных концертов Чайковского или Рахманинова в исполнении пианистов типа Гиллельса или Вана Клиберна!!! – Но о художественных достоинствах этого неожиданного ночного водопада звуков несчастным, внезапно разбуженным, потерпевшим слушателям задуматься как-то не пришло на ум ... как и оценить музыкальные способности исполнительницы, спешащей к своим обязанностям по отлову мышей ...

Вспомнилось в Нью-Йорке - 60 лет спустя !
Алла Зиливинская (Брозер)
April,21,2006.